Интервью с режиссером документального фильма "Любой и Каждый", Сюзан Полис Шутс.

Ксения Земская (КЗ): Как к вам пришла идея снять фильм про родителях геев и лесбиянок и что вас сподвигло на его создание?

Сюзан Полис Шутс (СПШ): Мой сын Джаред - гей. Его мучения до и во время того как он нам открылся разбили мне сердце. Этот опыт вдохновил меня на создание фильма, с целью показать неимоверный конфликт, страдание и страх через которые проходят семьи и их гомосексуальные дети.

СПШ: Я посетила встречи ПиФЛАГ (организация, объединяющая родителей, друзей и семьи геев и лесбиянок) в Нью Йорке и услышала родителей со слезами на глазах рассказывающих о том как они узнали о гомосексуальности своих детей; я услышала истории гей-лесби детей рассказывавших о тяжелых переживаниях по поводу своей гомосексуальности; и все страдали и были в одиночестве, но в комнате были ведущие, люди которые проводят подобные встречи, а также другие семьи, которые поддерживали и успокаивали. Так я начала ездить по разным ПиФЛАГ встречам для родителей по всей стране и встречаться с гей-семьями и их гей-детьми и мне было грустно от того, что они были вынуждены быть такими несчастными только потому, что они гомосексуальны. Я чувствовала себя ужасно, потому что мой собственный сын не мог никому открыться в то время. Вот тогда-то я и начала искать семьи со всех дорог жизни, у которых были гей-дочка или гей-сын.

КЗ: Как вы думаете, почему родителям гей и лесби детей нужно объединяться вместе?

СПШ: Это действительно помогает, потому что первоначально вы можете принимать гомосексуальность, но но когда это случается в вашей собственной семье, это часто шокирует, поскольку это не совсем то что вы думали и планировали для своего ребенка, особенно когда вы узнаете об этом позднее, как это было в нашем случае. Мы узнали о гомосексуальности моего сына уже после того как он закончил колледж. И в такой момент, если у вас есть возможность поговорить с другими родителями, это облегчает, потому что ты видишь, что другие люди тоже прошли через это и с ним все в порядке. Становится просто легче.

КЗ: После того как фильм вышел, он был переведен на испанский и прошел по общественному телевидению.

СПШ: Да, фильм был показан по всей стране и он получил потрясающий отклик у зрителей. Мы продали более пяти тысяч ДВД копий... хотя это на самом деле не было нашей целью. Основной задачей было донести информацию как можно большему количеству людей. Без сомнения, фильм помог огромному количеству детей открыться своим родителям, потому что сначала они показывают фильм, и это облегчает понимание родителей, что они не единственные, кто испытывает шок и огорчение в самом начале. И это помогает примириться с ситуацией быстрее. Фильм был переведен на испанский и был показан на всех испаноговорящих каналах общественного телевидения.

КЗ: Какую обратную связь вы получаете от семей и детей?

СПШ: Они пишут красивые письма. Ответ был невероятным, даже от мармонов, которые говорят, что фильм вдохновляет, потому что Мармонская церковь настолько против этого. Мармонская женщина в фильме настолько красноречива и убедительна. Люди благодарны и признательны тому факту, что у других похожие чувства. Знание того, что ты не в одиночестве помогает.

КЗ: Получается, что вы дали людям инструмент и произведение искусства, которое облегчает им жизнь.

СПШ: Я наделась, что фильм поможет людям с нетрадиционной ориетнацей жить нормальной жизнью, которая уважаема всеми и показать, что их мучения являются ненужными. Они не должны страдать, здесь нет ничего за что стоит страдать.

КЗ: Что вы думаете по поводу того, что Россия проводит свой первый лесби-гей кинофестиваль?

СПШ: Я думаю, что это прекрасно. Это лишь первый шаг на пути к открытой публичности. В России такое же количество гей людей как и во всем мире... Жить в постоянной секретности - очень тяжело. Это очень грустно, что они должны вот так прятаться... То же самое происходит в некоторых штатах в США, но вы можете поехать в Нью-Йорк и Калифорнию, переехать в хорошие места и все будет в порядке. Только в 1974 году Американская Психиатрическая Ассоциация убрала гомосексуальность из списка психических расстройств, так что у нас все было так же.

КЗ: Это занимает какое-то время, чтобы люди на самом деле приняли это.

СПШ: Но сейчас люди действительно стали более принимающими. Так, история моего сына имеет счастливый конец. Около двух лет назад он публично сообщил, что он гей и потом выдвинул свою кандидатуру в Конгресс и только что победил на прошлой неделе. Он является первым открытым геем-кандидатом, балатировавшимся в первый раз и выигравшим в Колорадо. Так что мы значительно продвинулись в этих вопросах.

КЗ: Знаете ли вы какое влияние этот фильм оказал на семьи, которые вы в нем интервьюировали?

СПШ: Их показывали по телевидению и многие из них дают лекции по всей стране, рассказывая о их опыте. Показы фильма прошли в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лос Анджелесе, Денвере, Боулдере, во многих местах. И семьи посетили дискуссии круглых столов и далее продолжили с выступлениями. В данный момент большинство семей-участников фильма являются активистами выступающими за равенство для геев, так что фильм оказал влияние на эти семьи в том числе.

КЗ: Что вы чувствуете по поводу того, что ваш фильм будет показан в России?

СПШ: Я была очень взволнована, когда услышала об этом в первый раз. Я безумно рада. Если я могу быть кому-либо полезна, я думаю это прекрасно. Грустно, что люди вот так вот должны мучиться, это не правильно. Гей ребенок может родиться у любого и никто не должен за это осуждать.

КЗ: Что вы хотели бы сказать родителям и их детям в России?

СПШ: Им нужно быть открытыми, честными и принимающими по отношению к их гей-детям, не осуждающими. Это на самом деле самое главное.

КЗ: Существует также огромная социальная стигма и давление с которыми люди имеют дело. Я думаю всем надо объединяться.

СПШ: Конечно им надо объединяться и говорить об этом открыто. Чем более это открыто, тем больше ролевых моделей. Теперь мой сын - ролевая модель. Он будет в Конгрессе и будет видно, что можно иметь человека открытого о своей гомосексуальности в Конгрессе. И он остается тем же человеком, которым он был, если бы он не был геем. Чем больше людей это видят, тем больше они понимают, что быть геем это совершенно нормально.

КЗ: Могли бы вы видеть Восточно-Европейскую семью в качестве героев в своем фильме?

СПШ: Ну, я не собираюсь расширять фильм. Он закончен и я работаю над другим фильмом в данный момент. Но, если бы я встретила такую семью, я бы действительно включила их, просто так получилось, что не встретила.

КЗ: Мы надеемся, что наш фестиваль послужит вдохновением для людей в России чтобы начать их собственные работы.

СПШ: И может быть однажды я приеду в Россию с этой целью.

КЗ: Было бы вам интересно распространить этот фильм в России, чтобы люди живущие в отдаленных регионах получили к нему доступ?

СПШ: Да, я была бы рада дистрибютировать фильм в России. Я думаю, что это было бы очень полезно.

СПШ: Я желаю вам большой удачи. Я думаю, что то что вы делаете прекрасно. Я вам аплодирую! Вы очень смелые.