17 июля 2013

Каким должно быть настоящее кино и почему лесбиянки стали главными героинями нашего времени.

Автор рубрики «ЛГБТ-кино» кинофестиваля «Бок о Бок» Таня Лабок поговорила с ведущими российскими кинопрокатчиками и организаторами фестивалей. Разговор назревал давно, а недавняя победа в Каннах фильма «Жизнь Адель» режиссера Абделатифа Кешиша, своего рода торжество ЛГБТ-кинематографа и очередное подтверждение постулата «настоящее искусство не знает различий между людьми» стали отличным поводом.

Таня Лабок: для начала я обратилась к Сэму Клебанову, президенту кинопрокатной компании «Кино без границ», который наряду с другими арт-хаусными картинами, давно и успешно прокатывает ЛГБТ-фильмы в России. Возможность посмотреть «Жизнь Адель» мы получим этой осенью, благодаря приобретению прав на этот фильм его кинокомпанией. Кроме того, мы поговорили с Алексеем Медведевым (организатор международного фестиваля современного кино «2-in-1», Москва), уже знакомым нашим московским зрителям. Начать разговор решили все с той же буквально взорвавшей и кинематографическое и ЛГБТ-сообщество картины «Жизнь Адель».

Кадр из фильма "Жизнь Адель"

Таня Лабок: Итак, почему режиссер впервые в своей режиссерской деятельности («Жизнь Адель»- пятый фильм франко-тунисского режиссера Абделатифа Кешиша) обратился к теме гомосексуальной любви, в чем суть авторского метода, почему этот фильм покоряет каждого, кто его видит, включая статусное жюри главного в мире киносмотра - Канны?

Сэм Клебанов: Мне сложно сказать, почему Абделатиф Кешиш обратился к этой теме. Все по-настоящему сильные режиссеры всегда находятся в поиске историй, которые им хочется рассказать. Очевидно, эта история его тронула. Тем более речь идет об экранизации очень популярного комикса. Комиксы очень кинематографичны, комиксы - это практически готовые раскадровки. Безусловно, мы и с ним говорили, и с актрисами: он прежде всего отображал историю любви, а то, что это была любовь между двумя девушками - это уже был нюанс этой истории. Я не думаю, что главной целью этого фильма (и Абделатиф Кешиш это отрицает) был какой-то такой гуманистический месседж. Это ни в коем случае нельзя рассматривать как фильм, направленный на просвещение зрителя на тему однополой любви. То, что любовь однополая - это заострить конфликты, добавить им новые грани. Например, это не просто история отношений девушек друг к другу, но еще и отношения с окружающими, отношения общества к ним. И любовь здесь как катализатор, как увеличительное стекло, которое позволяет какие-то черты ярче проявить.

Сэм Клебанов

Фильм был безусловно фаворитом на фестивале, и интрига как раз была в том, хватит ли жюри смелости - с учетом темы, и с учетом баталий, которые в тот момент во Франции развернулись - дать премию именно этому фильму. Потому что у него был самый высокий рейтинг кинокритиков – и международных и французских, и он вызвал потрясающие овации на показе. Это был фильм, который прямо взорвал кинофестиваль.  И когда Спилберг объявил вручение Золотой пальмовой ветви, весь зал взорвался: все повскакивали с мест, начали хлопать, кричать - реальный выплеск всеобщей радости. Я был в зале во время закрытия фестиваля.

Мне кажется, это очень сильное кино, оно работает на очень многих уровнях. Это, во-первых, и потрясающе сыгранная история и, конечно, у жюри была сложная ситуация: давая фильму Золотую пальмовую ветвь, они дисквалифицировали актрис в категории лучшая женская роль, потому что по регламенту в Каннах эти призы нельзя совмещать. И я впервые вижу, чтобы в Каннах разделили главный приз на двух актрис и на режиссера (актрисам - исполнительницам главных ролей Адель Экзаркопулос и Леи Сейду «Пальма» была дана в качестве специального приза). Это конечно высочайший уровень режиссуры, потрясающий уровень искренности и достоверности. Самая сильная сторона фильма - это то, что он создает какой-то потрясающий эффект присутствия и сопереживания.

Алексей Медведев

Алексей Медведев: Почему, собственно, сверходаренный гетеросексуальный режиссер решил снять трехчасовую драму о романе двух барышень? Очевидный ответ уже озвучен в рецензиях моих друзей и коллег: однополая любовь стала такой же частью современной жизни, как и гетеросексуальная, и в просвещенной Европе вообще никому не придет в голову обращать на это внимание.

А теперь два неочевидных ответа. «Адель» показывает желание и любовь единственно правильным способом – как путь. Не как реализацию заданных биологических параметров, а как путешествие. В каждой точке этого пути происходит выбор, в результате которого человек создает и сознает сам себя. Кешишу важно показать цепочку колебаний и решений, которые формируют Адель на наших глазах. Еще неизвестно, получится ли из Эммы гениальная художница. А вот Адель точно талантлива. И талант ее в том, чтобы жить, меняясь.

Второй неочевидный ответ в том, что драма гетеросексуальной любви самодостаточна. Эта любовь может реализовать себя полностью, без остатка – в семье, в детях. (Не утверждаю, что однополой любви этого не дано, но это, как минимум, менее вероятно в современном мире, даже во Франции). Кешишу же в «Адели» не нужна самодостаточная драма. Он не замыкает героиню на любовных переживаниях, а открывает ее миру, вводя темы самореализации, поиска своего места в жизни, далеко уводящие фильм от любовной линии. Поэтому, на мой взгляд, лесбиянки и оказываются главными героинями нашего времени.

Таня Лабок: Сэм, Алексей, вы сейчас говорите прекрасные и очень важные вещи. Так какие же последствия, какое эхо - в кинематографе, в социуме, в мировом пространстве и в нашем родном - Вы предрекаете триумф «Жизни Адель»?

Сэм Клебанов: Понятно, что даже если сам Кешиш всячески отрицает, что он снимал фильм с некоей просветительской или гуманистической целью, он же сам говорил, что есть много стран, где у фильма будет такое значение. Когда фильм будут показывать в той же Швеции, вряд ли здесь он вызовет шум из-за своего содержания, это вообще не является темой для политических дискуссий. В России, безусловно, это как-то всколыхнет: опять те же разговоры будут, обвинения. Есть довольно много стран, где семантика однополой любви бывает пока очень воспаленной, и там фильм наверняка вызовет споры. И это хорошо. Так что, прежде всего, «Жизнь Адель» будет важна именно в социальном контексте. Понятно, что в фестивально - кинематографическом она важна постольку, поскольку это просто очень хорошее кино, во многих отношениях прорывное: и в отношении киноязыка, и режиссура, вообще форма подачи.

Алексей Медведев: То, что произошло в Каннах - это очень здорово в плане PR, в плане события, эха; то, что это способствует развитию толерантности в людях из кино-сообщества, но с другой стороны, речь идет о том, что родился замечательный фильм - все так удачно совпало.

Прекрасный фильм победил на главном фестивале мира. Каннский кинофестиваль сохраняет за собой ведущее положение в мире авторского кино, это очень важно. С одной стороны, есть определенные объективные вещи, которые связаны с давлением на ЛГБТ - сообщество в России, но также есть не менее сильные объективные экономические вещи, связанные с давлением на арт-хаусное кино - вообще на кино в России как таковое. Поэтому я очень рад, что это совпало: фильм, который посмотрят многие люди,- он вдобавок еще и работает на повышение уровня толерантности в нашем обществе.

В Европе вряд ли кто-то обратит внимание, что этот фильм можно отнести к категории ЛГБТ. А для России это хорошее испытание: кто захочет показать этот фильм? Кинофестиваль «2-in-1», которым я руковожу, уже направил прокатчику Сэму Клебанову просьбу: мы хотим показать его на открытии или на закрытии. И я надеюсь, что кинофестиваль «2-in-1» даст старт триумфу замечательного фильма в России.

Лауреаты Каннского фестиваля 2013: актириса Леа Сейду, режиссер Абделатиф Кешиш, актриса Адель Экзаркопулос

Таня Лабок: И мы надеемся на это! Ждем его, затаив дыхание.

Сэм, как официальный кинопрокатчик фильма на территории России скажите, каковы ваши прогнозы относительно прокатной судьбы фильма? И постоянно обсуждаемая в последнее время тема возрастного ценза. Дайте, пожалуйста, комментарий по этому поводу. Как вы относитесь к соответствующим законопроектам?

Сэм Клебанов: С точки зрения российского законодательства, фильм должен получить ценз 18+. Мне кажется, само все это законодательство на эту тему (при том, что я абсолютно не отрицаю необходимость возрастных ограничений) - оно довольно абсурдное, очередной пример того, как благая идея превращается в России в свою противоположность. Во-первых, законы писаны чудовищным тяжеловесным языком, где теряется логика и очень трудно извлечь смысл и отыскать практическое применение, а это, в свою очередь, дает огромный простор для толкований, для произвола. И естественно этот закон о запрете пропаганды среди несовершеннолетних - это абсолютный бред! Закон чудовищный, антигуманный, отвратительный. Могу продолжать негативные эпитеты, полнейший идиотизм с точки зрения здравого смысла.

Во Франции, например, зрители могут смотреть этот фильм, начиная с 12 лет. Там ведь нет ничего такого в этом фильме - только любовь. Понятно, что в подростковом возрасте, в 14-15 лет, особенно в эпоху интернета - все уже активно все смотрят, а многие не только смотрят, но и участвуют. Например, в Швеции возраст половой зрелости считается 15 лет. После 15 лет это все уже твое личное право: хочешь с мальчиками, хочешь с девочками, это твое личное дело, а не дело государства. В Америке он будет идти вне возрастных рейтингов, по той системе, что сами кинотеатры будут их определять, если сочтут нужным.

В России, как мне кажется, прокатная судьба у этого фильма будет счастливая, интерес к фильму огромный, шума он наделал очень много. Я бы с удовольствием выпустил его прямо сейчас по горячим следам, но тут мы, к сожалению, должны следовать указанию продюсеров, которые обозначили, что премьера не может быть нигде, кроме Франции, где он выходит в начале октября. Сейчас веду переговоры с Кешишем, надеюсь, он сам в начале ноября приедет к нас сюда: фильм выйдет где-то в течение месяца после французской премьеры, что как мне кажется, очень хорошо.  

Таня Лабок: Переходя от «Жизни Адель» к ЛГБТ-кинематографу в целом, к отбору фильмов для фестивалей и формированию программ. Должны ли фильмы с ЛГБТ - тематикой показываться на кинофестивалях в отдельных категориях?

Сэм Клебанов: Нет, конечно. Есть так называемые фестивали категории А (универсальные фестивали, для всех фильмов) и по регламенту они открыты для всех картин на любую тематику. Поэтому на всех фестивалях ЛГБТ- фильмы есть – где- то больше, где- то меньше: в берлинской Панораме традиционно таких фильмов очень много, в каннском конкурсе их попадается обычно один-два, в Швеции на Гетеборгском кинофестивале тоже все время что-то такое попадается. В общем, они всегда есть и будут. Про это снимают фильмы, и если это хорошее кино, то глупо было бы из-за такой тематики исключать их.

Алексей Медведев: ЛГБТ-фильмы на любых кинофестивалях не должны выделяться в особую секцию, для меня это очевидный момент. Они должны принимать равноправное участие в конкурсе, в параллельных программах. Другой вопрос, что существует такая вещь, как тематические ЛГБТ-кинофестивали, и мы все понимаем, почему они существуют: они существуют, потому что существует некое неприятие со стороны консервативной части либо общества, либо политических сил. Поэтому есть необходимость в том, чтобы показывать, что ЛГБТ-сообщество существует, что у него есть свои интересы и своя точка зрения, в том числе и в культурной сфере. В этом плане существование ЛГБТ-кинофестивалей, конечно, оправданно.

А вот существование ЛГБТ-программ в рамках отдельных фестивалей мне не кажется оправданным. Мне кажется, что люди, которые организовывают фестивали, люди, которые ходят на фестивали - они достаточно просвещенные, чтобы понимать, что здесь нет проблемы. Проблема есть только при соприкосновении с внешним миром. Для просвещения и просто для того, чтобы была доступная информация - для этого и нужны ЛГБТ- кинофестивали. Вообще после достижения эпохи толерантности – я не знаю, когда мы ее достигнем и при каких условиях, но надеюсь, что это произойдет и надеюсь, что еще при нашей жизни - существование ЛГБТ-фестивалей перестанет быть обязательным в этот момент.

Любой настоящий фильм - он не может не призывать к толерантности, не может не показывать, что люди бывают разными; и любой фильм, который этого не делает - его нельзя считать настоящим, это какой-то фашистский фильм.  

ПРОДОЛЖЕНИЕ – интервью с другими известными фестивальщиками и прокатчиками – СЛЕДУЕТ…