25 мая 2015

Вторжение Дивайн

Красота накладывает ограничения. Красоту олицетворяют люди с симметричными чертами лица, стройными телами и поведением, соответствующим гендерным нормам. Здесь нет места двусмысленности, нет места девиации. Красота зла.

На короткий момент в истории красота обладала освободительной силой. Её олицетворял человек с гротескным макияжем, полным телом и квир-поведением. Двусмысленность и девиация были его неотъемлемыми чертами. Красота была Дивайн.

В 1960-е Харрис Глен Милстед рос застенчивым и закрытым подростком в Балтиморе, штат Мэриленд. Над ним издевались за его полноту и женственность. Он преодолевал издевательства добротой, навязанным гетеросексуальным разгулом и эпизодическим пародированием Элизабет Тейлор. Знакомство с Джоном Уотерсом все изменило в корне. Уотерс, приятель-подросток и режиссер-любитель, получал удовольствие, извлекая скрытые разочарования и гнев Глена. Он снимал Глена в роли похабных безрассудных женщин. Уотерс превратил его в «надувную Джейн Мансфилд», живую гиперболу в золотом ламе и босоножках для ча-ча-ча. Были ли его героини вооружены, совращены гигантскими омарами или атаковали мужчин, преданность Глена искривленному художественному видению Уотерса принесло ему имя «Дивайн». Они жили без оглядки.

Два самых (печально) известных фильма совместного производства Уотерса и Дивайн вышли в 1970-е годы: «Розовые фламинго» (Pink Flamingos, 1972) и «Женские трудности» (Female Trouble, 1974). В последнем Дивайн исполнила роль Бэбс Джонсон – нарушительницы закона из трейлерного парка, стремящейся присвоить звание «самой ужасной женщины среди живущих». Чтобы достичь этого звания, она испражнялась на частную собственность, прятала сырое мясо в платье, вгрызалась в конечности нарушающих спокойствие полицейских. Все это принесло Дивайн славу «кино-террориста». Этот номер подготовил зрителей к следующей роли Дивайн - Доун Дэвенпорт из фильма «Женские трудности».

Начав карьеру сбежавшим из дома подростком и закончив психически нестабильной преступницей, Доун считает себя «воровкой и деревенщиной», готовой сделать все ради славы. Она поднимается по карьерной лестнице с помощью воровства, жульничества и интриганства. Когда настолько же развращенные модельные агенты проявляют к ней симпатию, Доун ублажает их прихоти. На вершине славы она впрыскивает подводку для глаз как наркотик, убивает собственную дочь и вводит в моду недостатки лица. В доказательство её иллюзорности последние слова Доун перед казнью на электрическом стуле напоминают речь на церемонии вручения Оскара. Она умирает, как и жила: будучи легендой в своем воображении.

Эти два фильма запечатлели Дивайн в наиболее шокирующей фазе, принесшей ему дурную славу. В качестве Бэбс и Доун он посягнул на понятия целомудренности и нормы. Через абсолютный протест он плюнул в лицо телесным, сексуальным и гендерным нормам. Тем не менее, сказать, что влияние Дивайн заканчивается на этом уровне, было бы неуважением к его памяти. Хотя его царствование в качестве «драг-террориста» было абсолютно новаторским, его последующие роли были по-своему не менее революционными. В качестве Фрэнсин Фишпaу в «Полиэстре» (Polyester, 1981) и Эдны Тернблэд «Лак для волос» (Hairspray, 1988) он доказал, что материнство как форма борьбы равноценно революционному протесту.

Надевая консервативную одежду, дамские парики и сдержанный макияж, Дивайн демонстрировал преданность к актерскому искусству и желание выйти за рамки драг-ролей. Его персонажи отошли от непристойных образов и не совершали произвольных актов разврата. Теперь они были уязвимыми, любящими матерями, привязанными к своему дому. Любой иной актер на месте Дивайн мог легко прибегнуть к мизогинистичным типажам. Он мог бы подойти к этому типу женственности с тем же уровнем критицизма и отвержения, что и остальная часть традиционного общества. Дивайн, напротив, вдохнул в этих женщин чувственность и правдоподобность. Благодаря ему эти роли стали равноценны его ранним образам.

Ранняя смерть Дивайн в 1988 году положила конец его новаторским ролям. Тем не менее за свою короткую жизнь он смог реализовать ранее не известные гендерные модели. Он создал нетрадиционную модель квир, в которой уродство, полнота и гендерная изменчивость были исполнены великолепия. Модель, непревзойденную до сегодняшнего дня по своей смелости и влиянию. Самое важно, что он поощрял зрителей жить по собственным правилам и принимать свои идентичности, как бы скандальны они ни были. Поэтому Дивайн обладал подлинной красотой.

Автор: Лора Полман, переводчица с английского Наталья Ким