1 ноября 2011

Кому и зачем нужна история лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров? Эссе на тему кинофестиваля Бок о Бок 2011 “У нас есть история”.

  В тот вечер, когда известный британский певец Марк Алмонд посетил фестиваль "Бок о Бок", повод задуматься об истории возник сам собой. Сначала Марк представил питерской публике свой любимый фильм «Жертва» (1961), благодаря которому в Великобритании в свое время начался процесс декриминализации гомосексуальности. В этом фильме актер Дирк Богард сыграл практически самого себя – успешного красавца, который принадлежит к тайному кругу гомосексуалов. Эта роль принесла ему не только большую известность, но и всколыхнула британское общество. После показа Марк Алмонд рассказал зрителям о фильме, о ситуации ЛГБТ в современной Англии и о своем российском опыте. Ему кажется, что быть гомосексуалом в России непросто и что многим ЛГБТ приходится вести тихий и закрытый образ жизни.

В ответ на это из зала поступило возражение. Журналистка одного телеканала заявила, что сегодня нередко можно видеть на улицах целующихся парней и девушек, что гомосексуальность нынче в моде и что некоторые даже притворяются гомосексуалами, чтобы попасть в шоу-бизнес. Зал возмутился. Сам же Марк Алмонд ответил, что теория о «ненастоящих геях» в шоу-бизнесе кажется ему «просто смешной». Но реплика журналистки прозвучала не зря, несмотря на то, что мнение Алмонда совпадало с мнением большинства присутствующих. Почему? В этот момент необходимость создания квир-истории в России стала еще очевиднее, она будто выкристаллизовалась из стереотипов, не озвученных ранее на фестивале.

Гипотеза о моде на гомосексуальность – это всего лишь одно из различных следствий отсутствия истории ЛГБТ в России. За ней скрывается распространенное представление о том, что раньше квиров не существовало. Будто гомосексуальность и трансгендерность – это явления современности. Но, как сказала приехавшая на фестиваль фотохудожница из ЮАР Занеле Мухоли:  «Утверждать, что все люди раньше были гетеросексуальными, просто невозможно». На открытии фестиваля она подчеркнула: «Я лично верю в историю. Я верю в то, что в каждой стране должна существовать визуальная история ЛГБТ-сообщества в архивах».

С чего же начать поиски нашей истории, если о ней не написано в учебниках? С эпохи Киевской Руси или с черно-белого семейного фотоальбома? И где находится так называемое «бюро находок», в котором можно поделиться результатами с другими? Можно сказать, что "Бок о Бок" начал работу этого воображаемого бюро, затрагивая не такой уж далекий исторический период. Во время дискуссии «Сохраним нашу историю» Роман Калинин, Елена Гусятинская и Сергей Кузьмин поделились опытом ЛГБТ-активизма в 1990-х, когда страна только просыпалась от беспробудного сексуального табу и концепта уголовно наказуемой и патологизированной гомосексуальности в Советском Союзе. Глядя на эти и другие этапы российской истории ЛГБТ, не будет преувеличением сказать, что в ней больше вырванных страниц, чем сохранившихся. Но это не значит, что их уже никогда не восстановить. В частности кино как жанр уже не раз доказывало свой потенциал воспроизведения забытых событий. Ведь именно оно зачастую способно проникнуть в те темные закоулки общества, о которых оно предпочитает молчать.

Впечатляющий наглядный пример  – показанные на фестивале фильмы об английской землевладелице и первой открытой лесбиянке нового времени Энн Листер (1791-1840), художественный («Тайные дневники Энн Листер», 2010) и документальный («Подлинная история Энн Листер», 2010). Ее дневники общим содержанием в четыре миллиона слов были расшифрованы только в конце прошлого столетия. Невероятно, но факт: этой отважной и сильной женщине удалось уже в начале 19 века не только наладить производство угольных шахт, но и обвенчаться и жить вместе со своей супругой, предварительно завоевав сердца многих других дам Йоркшира (как, впрочем, и их тела – страницы дневников Листер пестрят эротическими приключениями). Вести столь непривычный по тем временам образ жизни Энн Листер помогли живой ум, врожденный буйный характер и, что тоже немаловажно, – большое наследство. Как неоднократно подчеркивал Мишель Фуко, власть и сексуальные отношения являются компонентами одной системы. Соответственно, большей свободой  в условиях гетеронормативного режима всегда обладали те, в чьих руках была сосредоточена власть и деньги. Крайне редко это были женские руки, что делает историю Энн Листер уникальной вдвойне.

Похожий темперамент, только столетие спустя, зрители имели возможность наблюдать в документальном фильме о швейцарской писательнице, журналистке и фотографе Аннемари Шварценбах «Швейцарская бунтарка» (2000). Эта талантливая, наделенная тонкой и глубокой красотой женщина, тоже имела много любовниц. Она много путешествовала, писала репортажи, вела антифашистскую деятельность. Но и ее судьба выглядела бы, возможно, несколько иначе, если бы она родилась не с таким зарядом революционного духа и – не в столь богатой семье.

Сколько было таких женщин в прошлом? Женщин, любящих женщин? Сколькие из них не смогли войти в историю, потому что были вынуждены прикрывать свою страсть «близкой дружбой», опасаясь за свою честь, или потому, что даже просто напросто не умели писать? Веками и практически во всех уголках земного шара гомосексуальное влечение вытеснялось из книг и общественных дискурсов, оставаясь в статусе маргинального за закрытыми дверями или того хуже – в тюремных камерах и в палатах психбольниц. Поэтому стоит заметить, что наша история всегда будет не только историей смелых и известных людей, таких как Дирк Богард, Энн Листер и Аннемари Шварценбах. Наша история всегда будет также историей молчания, угнетения, недосказанности, историей „невидимости“.

У американского режиссера Барбары Хэммер есть свой рецепт раскопок этой истории, со всеми ее героическими и болезненными моментами. В фильме «Нитратные поцелуи» (1992) Хэммер призывает зрителя к воспроизведению событий нелинейным и ассоциативным путем. И в самом деле, почему говоря об истории, у нас так часто возникает образ хронологической таблицы? Если история состоит из историй, почему мы не можем рассказывать их в вольной субъективной форме? Почему создавая нашу историю, мы не можем использовать новые модели и нарративы? Кинематографические методы Барбары Хэммер значительно расширяют пространство для поиска. Немного раздвинув формальные рамки, внезапно замечаешь, что так даже дышится свободней. И к чему бы ни лежала душа, к периоду Киевской Руси или к запрятанному семейному альбому с черно-белыми фотографиями, главное – это  желание увидеть. А потом уже, конечно, можно снять об этом интересный фильм. 

Инга Пилипчук