2 марта 2015

Человек против машины

В российский прокат вышел игровой фильм «Игра в имитацию» Мортена Тильдума – байопик о британском математике Алане Тьюринге, во время Второй мировой возглавившем группу дешифровщиков, которые взломали нацистский шифровальный код «Энигма». Спустя десять лет Тьюринг был осужден по гомофобной поправке Лабушера и покончил жизнь самоубийством - отравился цианидом.

«Игра в имитацию» — шпионский детектив, превративший сложную работу по дешифровке «Энигмы» в увлекательный квест. Найти ключ к «Энигме» — как выиграть в «морской бой»: определить дислокацию немецких подлодок, получить возможность отслеживать и предупреждать атаки на суше и море. Пока отобранные британской разведкой криптоаналитики ломают головы над ежедневно меняющимися шифрами, заносчивый Тьюринг (Бенедикт Камбербэтч), брезгливо отмахивается от уступающих ему в интеллектуальных способностях коллег. В соседнем ангаре математик строит автоматический дешифратор, по сути — прототип компьютера. Машину Тьюринг называет в честь школьного друга Кристофера, смерть которого осталась неизжитой травмой: в детстве Алан узнал о гибели друга с зажатой в руке любовной запиской. Фильм в целом выглядит столь же целомудренно-безобидным, как этот несостоявшийся роман на пороге отрочества. О гомосексуальности Тьюринга здесь говорят полушепотом, реальная же драма вынесена за скобки. Арест и последовавшее за ним принудительное «лечение». (в отличие от Оскара Уайльда, в свое время обвиненного в той же «грубой непристойности», Тьюринг мог выбирать между тюрьмой и гормональной терапией с уймой побочных эффектов от эмоциональной подавленности до роста груди) скорее выглядят чудовищным недоразумением, глупой случайностью, нежели закономерностью.

Рассказ о героической эпохе в интеллектуальном заповеднике в Блетчли обрамлен сценой допроса. В 1952 году случайный любовник грабит квартиру математика. Следователь, взявшийся за расследование, увлекается делом таинственного профессора с засекреченным досье. Тьюринг предлагает собеседнику сыграть в игру, придуманную им для распознания искусственного интеллекта. Человек должен вынести вердикт, имеет ли он дело с себе подобным или же с машиной. В случае Тьюринга происходит обратное: машина (государственно-репрессивная) судит человека. Тьюринг пытается машину очеловечить, машина его уничтожает: механизм насилия не дает осечек – от математика остается надкусанное яблоко, отравленное ядом.

«Я ненавижу коньки, вы плачете над грустными фильмами: люди разные», – объясняет Тьюринг инспектору, намекая, что его собственная сексуальность – не патология, но, условно говоря, дело вкуса. Разумная машина, на возможности появления которой настаивает Тьюринг в своих теоретических работах, должна это учитывать. Подвох в том, что машина лишь имитирует человеческое мышление, но не мыслит на самом деле – в этом заключался главный аргумент критиков теста Тьюринга. Машина не может выйти за рамки заложенных в программу настроек (а свод законов и есть своего рода компьютерная программа). В послевоенной Англии такими «настройками» были представления о том, что гомосексуальность – извращение, извращенцы – преступники, а значит потенциальные предатели и шпионы. Непродолжительная помолвка с талантливой Джоан Кларк (Кира Найтли) – попытка Тьюринга играть по правилам. Кларк – единственная женщина в команде дешифровщиков – как и Тьюринг, в меньшинстве: одно лишь ее присутствие в Блетчли-парке бросает вызов мужской монополии на интеллектуальный труд. Союз, до поры обеспечивавший обоим надежное «алиби» (ведь незамужней девушке «непристойно» находиться в мужском коллективе), мог бы стать спасительным компромиссом, но личная свобода оказалась дороже. Последствия этого выбора, впрочем, оттенены раздутой квази-любовной линией.

В самом деле, не выливать же на бестолкового следователя интимные переживания. Скамья подсудимого – не кресло психоаналитика. К слову, во время терапии Тьюринг исправно посещал сеансы психоанализа. Регулярные встречи с доктором Францем Гринбаумом, немецким евреем, эмигрировавшем в Англию накануне войны, реконструированы в документальном фильме Клэр Биван и Ника Стэйси «Дешифровщик»*, преимущества которого перед «Игрой в имитацию» очевидны. Дело, главным образом, в жанре. Байопику, загоняющему биографию героя в жесткие фабульные рамки, не избежать упрощений, в то время как документальный фильм разворачивает сразу несколько сюжетов и позволяет услышать голос героя, а не персонажа. В «Дешифровщике» этот голос явлен посредством писем самого Тьюринга, свидетельств знавших его людей, комментариев экспертов, но прежде всего диалога с Гринбаумом, идеальным собеседником, в силу собственного опыта лучше других понимающим парадоксальный трагизм ситуации, в которую, как в схлопнувшуюся ловушку, попал Алан Тьюринг.

Что еще важнее, «Дешифровщик» с помощью простой метафоры утверждает вневременную актуальность рассказанной истории. Тьюринг первым понял, что все что угодно можно представить в виде нолей и единиц. Беда в том, что большинство все еще не видит за нолями и единицами множества открывающихся возможностей.

* В 2012 году «Дешифровщик» (режиссер Клэр Беван, Великобритания, 2011 год) получил Приз зрительских симпатий на 5-ом кинофестивале «Бок о Бок» в Санкт-Петербурге (2012 год).

Документальный фильм «Дешифровщик» включен в программу поддержки регионов «ЛГБТ-кино в твоем городе» и может быть показан любой инициативной группой в России.

Автор Аня Пигарева - журналистка, критик, студентка магистерской программы «Арт-критика и кураторские исследования» Факультета свободных искусств и наук СПбГУ