30 апреля 2010

В поисках голубого гена. Биология - не судьба.

Перевод с английского Алексея Тимбула

Несколько лет назад Джеймс Ватсон, получивший Нобелевскую премию за открытие ДНК, защищая право женщин на аборт, возобновил спор о так называемом гей-гене. Британские газеты процитировали его высказывание: «Если обнаружится ген, определяющий сексуальную ориентацию, а женщина не хочет гомосексуального ребёнка, ну, разрешите ж ей (сделать аборт)».

Общественная реакция на это заявление была сфокусирована на гомофобии Профессора Ватсона, а не отношения его сути к репродуктивному выбору. Почти никто не обратил внимание на то, что известный учёный пропагандировал сомнительные теории о генетической причинности гомосексуальности.

По теории гей-гена, генетические факторы несут ответственность за сексуальную ориентацию и программируют наше влечение к партнёрам того или иного пола. Это упрощённый детерминистский тезис: А вызывает Б.

Я не спорю, что гены (и внутриутробные гормональные процессы) влияют на сексуальную ориентацию. Научные доказательства этого представлены в книге 2005 года «Врождённый гей», которую написали Гленн Уилсон из Лондонского Института Психиатрии и Кази Раман, психобиолог из Университета Восточного Лондона.

Однако, не смотря на предположения авторов, влияние не есть причинность. Гены и гормоны могут выявить склонность человека к той или иной сексуальности. Но на этом дело заканчивается. Склонность и предопределённость – разные вещи.

У всех теорий биологического программирования сексуальной ориентации есть большая проблема. Если и гетеро- и гомосексуальность предрешены генетически и от того являются неизменяемыми и противоположными, то как объяснить бисексуальность или людей, неожиданно меняющих свою ориентацию по ходу жизни? Никак.
Правда в том, что и сексуальные влечения гораздо более запутаны, расплывчаты и взаимозависимы, чем это позволяет некая теория генетической причинности.
Исследовав сексуальный опыт тысяч мужчин, американский сексолог Альфред Кинзи в 1948 году представил доказательства того, что «большинство мужчин по ходу своей жизни, зачастую даже в течение одного периода жизни, или даже одного момента, испытывают реакции к гетеросексуальной и гомосексуальной стимуляции».

Несколько лет спустя команда Кинзи описала случай, когда молодая замужняя женщина, после десяти лет счастливого брака, неожиданно влюбилась в подругу. Разведясь с мужем, она стала жить с этой женщиной. Через многих лет, не смотря на успешные лесбийские отношения, у неё был не менее успешный роман с мужчиной. Примеры подобной сексуальной гибкости не вписываются в жёсткие рамки эротической предопределённости.

Один из первых главных сторонников теории гей-гена, профессор Дин Хеймвер, уже усомнился, что нечто столь сложное как сексуальная ориентация может быть объяснено исключительно генетической наследственностью. Похоже, он понимает, что даже если генетические факторы определяют склонность человека к гомосексуальности, это не является причинно-следственной связью.

Многие исследования указывают на влияние социальных факторов при формировании сексуальной ориентации. В их число входят: отношения ребёнка и родителей, детский опыт, семейные ожидания, культурные нормы и влияние сверстников. И всё это двигает людей к гетеросексуальности.

Примерно к пяти или шести годам из совокупности биологических и социальных элементов складывается сексуальный фундамент человека. Так как это фиксируется в столь раннем возрасте, многие геи и лесбиянки ощущают, что были гомосексуальны всё свою жизнь и приходят к ошибочному выводу, что это нечто врожденное и их сексуальность – генетическая.

Гей-ген также удобен для них в качестве защиты от риторики религиозного консерватизма, которая рассматривает однополые отношения просто как выбранный стиль жизни. Фундаменталисты коренным образом не правы. Никто не решает в одночасье быть геем или гетеросексуалом. Сексуальная ориентация – это не выбор схожий с тем, какое печенье купить в супермаркете. Мы не выбираем предрасположенность своей сексуальной ориентации. Свобода выбора заключается в том, чтобы принимать или подавлять свои истинные сексуальные и эмоциональные желания.

Степень относительного влияния как биологических, так и социальных факторов на сексуальную ориентацию, по-прежнему не ясна. Но ясно то, что если бы гомосексуальность была обоснована преимущественно генетикой, можно было бы предполагать её проявление в одинаковых условиях и формах, во всех культурах и эпохах. Однако антропологи Члеллан Форд и Фрэнк Бич показали в 1965 году в «Модели сексуального поведения», что однополое сексуальное влечение не является единым межкультурным понятием и частота и формы его выражения широко варьируются в различных сообществах.

Они обнаружили, что в некоторых племенах (Аранда в Австралии, Сиван в Египте, Батак на Суматре, Анга в Меланезии и другие) молодые парни вступали в зачастую многолетние отношения со старшими воинами в процессе ритуального перехода во взрослую жизнь. В конечном итоге, их гомосексуальные контакты прекращались, и они обращали своё желание на женщин.

Если бы сексуальная ориентация фиксировалась при зачатии, как это полагают сторонники теории гей-гена, то эти мужчины никогда не могли бы так запросто переходить от гомо- к гетеросексуальным отношениям.

Также с исторической точки зрения, существует яркая несоразмерность проявления гомосексуальности в разных эпохах. Однополые отношения в Древней Греции очень отличались характером и распространённостью от Китая времён Конфуция, Италии эпохи Ренессанса, Японии Мейдзи, Англии при Тюдорах или США конца 20-ого века. Моральные устои, идеология и культурные нормы совместно с моделями внутрисемейных отношений являются единственным возможным объяснением таких кардинальных исторических различий.

Не смотря на очевидную теоретическую и практическую слабость аргументов, теория генетической гомосексуальности обрела популярность и активно пропагандируется многими представителями движения за права геев и лесбиянок, особенно в США.

Спешка, с которой эти недоказанные и сомнительные теории вошли в обиход, указывает на страшную нехватку самоуверенности и довольно печальное и отчаянное стремление узаконить гомосексуальное влечение. Будто бы те, кто развивает эти теории, не верят, что мы не достойны прав человека, пока не докажем гей-врождённость, и что гомосексуальность нам не подвластна. «Мы не можем не быть голубыми и розовыми, пожалуйста, не обижайте нас!» Кажется, в этом заключается умоляющий подтекст тезиса гей-гена.

Неужели не достаточно претендовать на права человека, просто будучи человеком? Причина нашей гомосексуальности не имеет отношения к требованиям справедливости. Мы должны рассчитывать на уважение независимо от того родились или стали такими, неважно является гомосексуальность выбором или нет.

Обратная сторона идея «гей-врождённости» - предположение, что геями становятся поневоле. Этот аргумент был использован во времена кампании против пятнадцатилетнего гомофобного закона «Секция 28», которые запрещал так называемую пропаганду гомосексуальности муниципалитетами с 1988 по 2003 год. Та же риторика всплыла в 1990-х во время лоббирования Британского парламента об установлении единого возраста согласия на секс в 16 лет для гей- и гетеро-отношений.

Сторонники «Секции 28» и противники единого возраста мотивировали свою позицию убеждениями, что молодёжи необходима защита от «насильственного втягивания и соблазнения в гомосексуальный стиль жизни».

Некоторые представители гей-сообщества ответили, что невозможно сделать из кого-то гея и что ранний однополый эпизод не способен заставить гетеросексуального человека стать гомосексуальным.

С одной стороны, они правы. Похоже, что сексуальная ориентация определяется на первых годах жизни. Для большинства, последующие изменения невозможны.

Однако с взрослением, вполне возможны перемены в способностях принимать и выражать ранее подавленные гей-желания. Якобы гетеросексуальный человек может, к 30-и годам или позже распознать однополое влечение, которое спало в подсознании с детства. Позитивное отношение общества к гомосексуальности может помочь такому человеку разобраться и справиться с этими скрытыми чувствами.

Парадокс, но гомофобы ближе к истине, чем многие гей-активисты. Многие люди примут свои гомоэротические желания, когда с однополых отношений снимутся общественный позор и наказания, а гей-любовь и страсть будут воспеты. С этой точки зрения, вполне уместна пропаганда лесбийской и гей- сексуальности. Людей, испытывающих чувство вины в отношении своих гомосексуальных склонностей, нужно воодушевлять на принятие однополого влечения и соответствующие действия.

Если будущие поколения буду расти в гомо-позитивной среде, возможно однополые отношения возникнут у многих людей, если не на всю жизнь, то на значимые периоды. Такой прорыв в гомо-сексе радикально подорвёт социальную подоплёку гомофобии.

В подобном сексуально-раскрепощённом обществе, где гомосексуальность нехулима, ненаказуема и даже банальна, её не надо будет больше объяснять или защищать. И разделения личностей на гомосексуальных и гетеросексуальных станет, наконец-таки, излишним. Ура!

Чтобы узнать больше о Питере Тэтчелле и его кампаниях за права человека, смотрите: www.petertatchell.net