24 июля 2019

ЛГБТ и политические партии правого спектра: неожиданное сближение?

Примета последних лет – попытки правых политиков завоевать поддержку ЛГБТ-сообщества: как это происходит и что всё это значит.

Современный спектр идеологий представляет собой предельно пёструю картину. Кто-то считает это политическое разнообразие широким выбором идентичностей, другие говорят о поверхностном характере постмодернистского «супермаркета мировоззрений». Однако при всей пестроте до сих пор сохраняется деление этого спектра на две большие части: «правые» и «левые».

Разделение это сформировалось в политической науке конца XIX века, затем не раз пересматривалось политологами и социологами, но в обиходе и способах самоопределения доминирует по сей день. Если очень приблизительно говорить (не рассматривая при том понятие центризма и прочие ревизии этой дихотомии), то определяется «правое-левое» по двум достаточно противоречивым критериям.

Первый – экономический: отношение к собственности на средства производства. Правые – за её частный характер и свободу бизнеса, левые в той или иной степени выступают за коллективный/общественный тип собственности, а прибыли бизнеса стремятся ограничить широкими программами социальной защиты.

Второй критерий связан с понятием индивидуальной свободы. Правая платформа – социальный и культурный консерватизм, иерархичность, следование традициям и как минимум лояльное отношение к религиозной морали. «Левое» мировоззрение (точнее, его мейнстрим) опирается на принципиально светский уклад, прогресс, слом иерархий, как минимум критическое отношение ко всему традиционному.

Отсюда следует, например, привычная поддержка левыми борьбы женщин, ЛГБТ и других миноритарных групп. Можно, конечно, вспомнить и другие критерии, по которым отличаются политические полюса: скажем, взгляд на систему управления, нации и государство, отношение к экологии, противостояние материализма и идеализма. Но упомянутые две группы различий, пожалуй, основные.

«Правое-левое» различается и в зависимости от региона мира. В североамериканской традиции, например, есть более или менее чёткий набор идеологических установок каждого полюса, входящих в ту или иную политическую повестку. Так, правые в США (республиканцы) традиционно выступают за максимальную свободу предпринимательства, низкие налоги, частные медицину и образование, свободное владение оружием, полный или частичный запрет абортов и однополых браков. Левые (демократы), в свою очередь, отстаивают социальную защиту труда от произвола бизнеса, прогрессивная ставка налогообложения (возрастание налоговых платежей по мере роста доходов – прим. ред.), обязательное медицинское и социальное страхование, то или иное ограничение или запрет оборота оружия, свободу репродуктивного выбора и брачное равноправие.

В Соединённых Штатах этот расклад традиционно отражается в противостоянии двух Великих Старых Партий – «Республиканской» и «Демократической». В последней, скажем, сегодня наблюдается расцвет всех цветов: от умеренных либералов образца Хиллари Клинтон до «новых социалистов» типа молодой конгрессвумен Александрии Окасио-Кортес или ветерана-левака сенатора Берни Сандерса.

Если в повседневной американской политике «либерал» – синоним «левого», то в странах ЕС либерализм традиционно занимает часть правого и центристский фланги. В России же все западные стандарты довольно серьёзно перепутаны: скажем, здесь мейнстримные либералы провозглашают умеренно-левую программу, в то время как значительная часть ностальгирующих по «прекрасному СССР» левых (как системная оппозиция КПРФ и «Справедливая Россия», так и те, кто не представлен ни в каких парламентах, – прим. ред.) поражает всё новыми и новыми глубинами консервативного сознания.

В последнее годы на Западе можно наблюдать совершенно новые процессы, не опрокидывающие, конечно, вышеописанные схемы, но вносящие в них заметные изменения. Метаморфозы европейских «старых левых» после 1968 года – это целая россыпь увлекательных сюжетов, начиная с появления «постмарксистов», вдохновлённых идеями Герберта Маркузе о «новом пролетариате» (всевозможных меньшинствах) до сегодняшнего упадка привычных умеренно-сталинистских компартий Европы, из которых в отсутствие советской поддержки более или менее на плаву осталась лишь греческая.

Но здесь нас больше интересует сравнительно недавнее появление на противоположной политической сцене так называемых «альт-райтов». «Альтернативные правые» – впечатляющий проект перезагрузки ультраправого дискурса и привлечения к нему молодых. По большому счёту, идеология альт-райтов содержит весь положенный набор: антимигрантскую риторику, смешанную с постулированием якобы происходящей повсеместно «войны цивилизаций», защиту национального капитала от глобализации, культ сильного белого мужчины с ружьём в руках, неприятие феминизма и политики идентичностей и так далее. Однако есть и коррективы: прежде всего, это либеральный подход к частным вопросам (например, к наркополитике), симпатии к правительству Израиля в противовес антисемитизму, свойственному многим «старым» правым, толерантное отношение – или принадлежность – к ЛГБТ.

Именно последний пункт мы рассмотрим подробнее на примере нескольких новых правых политиков из разных частей мира – США, Германии, Сербии и Израиля.

США. Майло Яннопулос: бывший твинк за Трампа

В новом тысячелетии проблема гомофобии правоконсервативного лагеря американской публичной политики была тесно связана с феноменом аутинга. Аутинг – это раскрытие информации о негетеросексуальной ориентации кого-либо (как правило, известной медийной персоны) без его или её на то согласия. Безусловно неэтичный прием, аутинг, тем не менее, использовался прессой и радикальными ЛГБТ-активистами как способ показать лицемерие гомофобных политиков, религиозных и культурных деятелей. Например, в 2006 году журналисты и активисты совместно разоблачили самого известного на тот момент противника однополых браков в Конгрессе США, крайне правого республиканца Марка Фоули: тот, не стесняясь в выражениях, отстаивал «традиционный брак» и при этом не раз домогался подчинённых мужского пола. Другие известные аутинг-кампании проводились против пастора лютеранской церкви в Мичигане Мэтью Макелы, известного ненавистническими телепроповедями, и Тони Фабрицио, начальника штаба консервативнейшего республиканского кандидата в президенты, экс-губернатора Техаса Рика Перри. Оба деятеля были уличены в том, что публично призывали к дискриминации ЛГБТ, при этом тайно встречаясь с парнями-проститутками либо знакомясь в дейтинг-сервисах для геев.

В этих условиях предвыборная команда будущей сенсации президентских выборов-2016 миллиардера Дональда Трампа пошла на смелый для республиканцев шаг. Главный стратег трамповского штаба Стив Бэннон привлек к кампании крайне харизматичного и скандального блогера и журналиста, открытого гея Майло Яннопулоса: он стал старшим редактором принадлежащего Бэннон ультраконсервативного онлайн-ресурса Breitbart – сегодня самого влиятельного в мире издания альт-райтов, основная аудитория которого возникла в недрах сетевых сообществ 4chan и Reddit.

34-летний Яннопулос – уроженец Британии, сын грека и англичанки, обладатель эффектной внешности, заставляющей вспомнить советский киномем «истинный ариец, беспощаден к врагам рейха». Начав карьеру как обозреватель гаджетов в лондонской The Daily Telegraph, очень скоро Майло стал широко известен благодаря бесконечно наглой манере высказывания, невозмутимости, «отрицательному обаянию» и, конечно, благодаря провозглашенному им крестовому походу против леволиберальных ценностей – феминизма, социальной справедливости, политкорректности и космополитизма.

В ходе схватки Клинтон и Трампа политик-блогер привлёк на сторону последнего массу не характерных для республиканского электората людей: главным образом, молодых белых мужчин из бедных и средних классов, фрустрированных «наступлением меньшинств». Кроме того, именно Майло придумал скандальную инициативу «Твинки за Трампа» (твинк – типаж внутри мужской гомосексуальной субкультуры: юный привлекательный парень с андрогинной или ненормативно маскулинной внешностью, – прим. ред). Несомненно, какая-то часть гей-аудитории поддалась на это, но, как показывают опросы, в итоге ЛГБТ-сообщество показало один из самых высоких в стране уровней поддержки Клинтон. Что неудивительно: открытый гей Яннопулос тем не менее не раз вслух говорил о том, что он против гей-браков, что «гейство должно быть секретом мужчины». Это уже не говоря о неприкрытой трансфобии Майло.

Жизнь «плохого парня» состоит из взлётов и падений. Чуть больше двух лет назад топ-менеджеры Breitbart были вынуждены уволить свою главную звезду. Поводом стало интервью Майло, в котором тот, рассказав о совращении себя 13-летнего католическим священником, то ли всерьёз, то ли в порядке стёба («пост-ирония» – культивируемая стратегия альт-райтов и не только их) начал разглагольствовать о том, что педофилия – это «позитивный для ребёнка опыт». Но мало у кого есть сомнения, что Яннопулос никуда не денется с политического небосклона: совсем скоро стартует новая гонка за Белый дом.

Германия. Алис Вайдель: парадоксальная жизнь ультраправой

Крайне правая германская звезда, 40-летняя Алис Вайдель – постоянная героиня немецкоязычной прессы, в диапазоне от серьёзных аналитических публикаций до таблоидных сплетен. Ведущая кандидатка от ультраконсервативной «евроскептической» партии «Альтернатива для Германии» (AfD) на выборах в бундестаг в позапрошлом году, она также является открытой лесбиянкой, состоящей в зарегистрированном партнёрстве. Для леволиберальной Германии такое сочетание – поистине шокирующее.

Став сопредседательницей альт-райтовской AfD в 2017 году, Вайдель прославилась своей критикой иммиграционной политики действующей канцлерши Ангелы Меркель. Также Вайдель энергично выступает против действий «брюссельского обкома», то есть структур Европейского Союза.

Что касается вопросов инклюзивности, то тут обнажается предельно противоречивая позиция ультраправых. AfD известна не только благодаря поддержке самой жёсткой риторики против беженцев и трудовых мигрантов – гомофобия и приверженность патриархальным традициям также входят в «обязательный пакет» партии. В частности, AfD оспаривала закон об однополых браках, который бундестаг принял в 2017 году. При этом Алис Вайдель выступает за однополые гражданские союзы: она сделала каминг-аут во время предвыборной кампании, и живёт с Сарой Боссард, 37-летней кинопродюсеркой со швейцарским паспортом и шри-ланкийскими корнями. Пара воспитывает двоих детей. Это «компенсируется» резким неприятием сексуального просвещения в школах. Настоящий скандал вызвали слова депутатки парламента в интервью: «Я не хочу, чтобы кто-то со своим гендерным бредом и ранней сексуализацией подходил близко к моим детям».

Медиа Германии без конца обсуждают парадоксальную ситуацию, при которой традиционалистская и националистическая риторика самой одиозной партии страны сосуществует с такими вот обстоятельствами личной жизни Вайдель, председательницы фракции AfD в Бундестаге.

Сербия и Израиль. Ана Брнабич и Амир Охана: новые либеральные консерваторы

Помимо шума вокруг новомодных альт-райтов, любопытные события там и сям происходят и в более традиционной части правого спектра. Либеральный консерватизм, звучащий оксюмороном как для русского, так и для американского уха – вполне развитый политический гибрид в некоторых других частях условно западного мира. В качестве примера приведем двух популярных персонажей в политике совершенно разных стран – Сербии и Израиля.

43-летняя Ана Брнабич – премьер-министерка Сербии с июня 2017 года, первая женщина в истории этой страны на такой высокой должности, а также открытая лесбиянка. Формально не являясь членом правящей «Прогрессивной партии», она, тем не менее, разделяет двойственные ценности праволиберального толка: с одной стороны, курс на максимальное сближение с Евросоюзом и разделение демократических ценностей, с другой – сохранение «сербской самобытности», в том числе внимания к «традиционным семейным ценностям».

На законодательном уровне Сербия пытается минимизировать дискриминацию, но эти попытки почти не имеют успеха: в религиозной и консервативной стране гомофобия до сих пор сильна. Брнабич, ставшая участницей ЛГБТ-прайда в 2017 году, отмечала, что не хочет быть «гей-министром»: в стране есть вопросы серьёзнее, например, проблема коррупции и реформа образования.

При этом Ану Брнабич сложно обвинить в жёстком лицемерии: она аккуратно говорит, что «против того, чтобы кто-то получал должность из-за принадлежности к меньшинствам, но если это компетентный сотрудник, то его не должны дискриминировать из-за ориентации или взглядов».

Своё назначение она называет «большим шагом для сербского общества». Многие журналисты и эксперты, в свою очередь, называют её назначение лишь символом: президент Александр Вучич, известный националист, старается угодить Европе, чтобы Сербия наконец стала членом Евросоюза. Лесбиянка на посту премьер-министра – это хороший ход… Но фактически Брнабич, по наблюдению обозревателей, не сформировала свой кабинет: кресла министров снова заняли политики с антизападной позицией – это, в свою очередь, нужно для сохранения хороших отношений с Россией.

В феврале этого года обсуждалась новость о том, что партнёрша Брнабич, докторка Милиция Джурджич, родила сына Игора – ей удалось забеременеть с помощью процедуры экстракорпорального оплодотворения. Отношения Брнабич и Джурджич широко известны в стране: женщины много лет состоят в неофициальном брачном союзе. Зарегистрировать официальный брак в Сербии, конечно, нельзя. Как и усыновить (или удочерить) ребёнка.

Ровесник Брнабич, израильский политик Амир Охана, – настоящий подарок для израильских национал-либералов, переживающих не самые лучшие времена: Охана – открытый гей и ЛГБТ-активист. Он отличается не типичной для традиционалистского израильского истеблишмента открытостью и подчеркнутым прозападным имиджем. Проработав десять лет уголовным адвокатов, он баллотировался в Кнессет от правоцентристской партии «Ликуд», главные пункты программы которой – свободный рынок, жёсткая позиция по палестинскому вопросу, ориентация на еврейскую традицию вообще и правый сионизм в частности. Симпатизирует эффектному политику и левый «Сионистский лагерь»: в еврейском государстве защита прав ЛГБТ много лет была исключительной сферой действия левых партий.

Амир Охана живёт с мужем: пара воспитывает сына и дочь, рождённых от живущей в США суррогатной матери. Последний факт в Израиле, где традиционно сильны феминистки, вызывает острую критику: суррогатное материнство с их точки зрения, по меньшей мере, этически сомнительно. Правда, есть и ещё одна особенность: в Израиле законодательно запрещено суррогатное материнство. Премьер-министр страны Беньямин Нитаньяху обещал ЛГБТ-активистам, что для них будет отдельный закон, но пока дело не движется.

Несмотря на то что Израиль – официально религиозное государство, здесь сильно ЛГБТ-движение; прайды, которые проводят уже около 20 лет, рекламируются властями как событие для туристов со всего мира; в крупнейшей организации, которая занимается правами ЛГБТ с 1975 года, действует программа помощи беженцам из Палестинской автономии. Правда, эта организация, как вы можете понять, скорее левая.

Некоторые аналитики отмечают, что быть правым в Израиле – это иметь жёсткую позицию по арабо-израильскому конфликту, а вот по остальным вопросам взгляды могут быть различными.

В новом Кнессете целых пять депутатов – открытые геи, но только один из них придерживается правой позиции.

Несколько недель назад, 6 июня, Амир Охана стал министром юстиции Израиля. Наблюдать за его работой будет как минимум интересно.

Попытки завоевать «радужный» электорат

Отстаивание прав и борьба с дискриминацией гомосексуальных, бисексуальных и трансгендерных людей на протяжении почти полувека были практически монопольным пространством левой политики. С переменным успехом ведущиеся с начала 2000-х усилия правых партий привлечь на свою сторону хотя бы часть ЛГБТ-электората, объясняются очень просто. В первую очередь потому, что долгая схватка ЛГБТ-сообщества за свободу и достоинство в западном мире привела хоть и к частичным, но большим победам.

При этом целевая аудитория среди ЛГБТ – это белые гомосексуальные мужчины, преимущественно с высоким или хорошим средним уровнем доходов. Большая часть лесбиянок, бисексуальных и трансгендерных женщин, небелые, нецисгендерные, нетитульные, иммигранты, слишком молодые – все эти категории сообщества пока что не вписываются в новый правый избирательный тренд (как, впрочем, и в корпоративно-потребительский).

Ясно, что принадлежность к ЛГБТ-сообществу не вменяет в обязанность следовать той или иной идеологии. Но вне зависимости от политической ориентации каждого и каждой из нас не будет лишним помнить афоризм теоретика анархизма Михаила Бакунина, и спустя полтора века вполне актуальный: «Свобода без равенства – несправедливость и привилегия, равенство без свободы – рабство и скотство».

Автор статьи - Артём Лангенбург, журналист, культуролог

Перепечатка данного текста возможна только с разрешения оргкомитета кинофестиваля «Бок о Бок»