30 апреля 2019

Элисон Бекдел: перевернуть дом вверх дном

Екатерина Кудрявцева рассказывает увлекательную историю о том, как, казалось бы, скучный на первый взгляд жанр - автобиография живущего человека - может из графического романа стать мюзиклом и завоевать бешеную популярность благодаря точным попаданиям Элисон Бекдел в эмоциональные и интеллектуальные болевые точки - в первую очередь, свои.

В ноябре 2018 года издательство «Бумкнига» выпустило перевод автобиографического графического романа карикатуристки Элисон Бекдел «Весёлый дом».

Массовую известность Бекдел получила в связи с «тестом Бекдел», с помощью которого сейчас оценивают гендерную репрезентацию в кино. В тесте три пункта: в фильме должно быть (1) два женских персонажа, которые (2) разговаривают друг с другом (3) не о мужчине.

На самом деле серьезный культурно-социальный тест Бекдел никогда не придумывала — напротив, он появился из шуточного комикса. В одном из стрипов (The Rule) её комикса Dykes to Watch Out For героини обсуждают, почему не пойдут в кино (смотреть нечего, т.к. ничто не соответствует «правилу»). Одна из героинь признается, что последний фильм, который она смогла посмотреть, был «Чужой» — в нём две женщины говорили друг с другом о монстре. Напомню, что «Чужой» вышел в 1979 году, а стрип — в 1985 году. 

Стрипы Dykes to Watch Out For Бекдел выпускала 25 лет — с 1983 по 2008 год. Комикс был нишевым, но это один из самых ранних примеров репрезентации лесбиянок в популярной культуре: он публиковался в Funny Times — американской юмористической газете, нескольких ЛГБТ-изданиях и онлайн.

Но по-настоящему известной Бекдел стала в 2006 году. Её автобиографический трагикомедийный комикс «Весёлый дом» (Fun Home) провёл две недели в списке бестселлеров New York Times и многих других именитых списках. Его высоко оценили и критики, и аудитория.

В 2015 году музыкальная адаптация «Весёлого дома» добралась до Бродвея, где заслужила двенадцать номинаций на премию «Тони». Из которых получила пять: за лучшую мужскую роль, лучшее либретто, лучший оригинальный саундтрек, лучшую режиссуру и лучший мюзикл.

Но как и почему небольшая личная история карикатуристки-лесбиянки стала таким заметным и важным культурным феноменом?

Сначала было слово

«Весёлый дом» не похож на Dykes to Watch Out For — злободневный, смешной и нишевый онлайн-комикс. Это серьёзные мемуары в нарочито несерьёзной форме.

Бекдел пересказывает своё детство с трёх временных позиций: себя-ребенка, себя — студентки колледжа и себя-авторки. Последняя рефлексирует, вспоминая детство, и объясняя его заново с позиции человека, который ближе познакомился с собой и понял других. Большая часть её рефлексии, однако, посвящена не себе, а тому, как на неё повлияла фигура отца — отстранённого, иногда агрессивного закрытого гомосексуала, (возможно) покончившего с собой.

Элисон растёт в 70-е годы в небольшом городке Пенсильвании. Быть открытым геем — социально неприемлемо и даже опасно. Её отец живет, как положено: у него есть жена, трое детей, «дом-полная-чаша». Но он несчастлив, потому что постоянно отрицает самого себя, и это вечная ненависть к самому себе отравляет жизнь его семьи.

В русском переводе «Весёлый дом» потерял важную для понимания глубины романа игру слов. В оригинале комикс называется Fun Home, где fun — одновременно fun (весёлье, весёлый) и сокращение от funeral (похоронный). Семья Бекдел владеет (и работает в) похоронном доме, пространстве смерти, который она и её братья с детства превращают в пространство игры. Отсюда и словесный перевёртыш, который показывает размытие границ: оптика может превратить весёлое в трагичное и наоборот.

Но в этом есть и более глубокая метафора: отец Элисон потрошит мёртвых, красит их, одевает — нормализует их тела, приукрашивает, делает приемлемым то, что пугает обычных людей. Так же выглядит и его повседневная жизнь: он перекраивает себя под общепринятый образец, вкладывая свою любовь к украшательству в обустройство дома и восстановление антиквариата, свою женственность — в выбор одежды для Элисон, свою сексуальность — в отстранённые, но экстремальные интрижки со случайными и не очень случайными мужчинами.

Но отец — не главный герой этой истории. В центре нарратива находится взрослая Элисон, которая по пути объясняет (и пытается выправить) вмятины в своей самооценке, идентичности, sense of self, оставленные сложными отношениями с отцом. За счёт того, что сама Элисон не знает (и не может знать) всех перипетий своей семейной истории, повествование превращается в квест — поиск ключей и разгадок, которые помогают ей понять и принять себя.

Включённость в традицию

В этом плане автобиографический комикс вписывается в традицию произведений (из разных медиумов и разных смыслов), авторы которых пытаются «пережить» собственную память о родителях и о том влиянии, которое те на них оказали.

Например, Вирджиния Вулф, чья мать умерла, когда той было 13 лет. «На маяк» — один из самых известных романов Вулф; он во многом основан на автобиографических воспоминаниях писательницы о матери и о той чёрной дыре в жизни семьи, которую оставила её внезапная смерть. Нарратив и структура романа заставляет читателя пережить то же ощущение опустошённости, боли и бессмысленности смерти, которую пережила сама писательница. Мать семейства миссис Рэмзи — душа и сердце первой части книги, — полностью отсутствует во второй. Она исчезает как бы между делом: в абзаце с описанием обычных занятий семьи упоминается, что миссис Рэмзи умерла внезапно — и всё, никаких объяснений.

(Мистер Рэмзи, спотыкаясь на ходу одним темным утром, распростёр руки, но, так как миссис Рэмзи вдруг умерла прошлой ночью, он просто распростер руки. Они остались пустыми.) (Пер. - Е.Суриц.)

Вулф и Бекдел вложили переживания об исчезновении своих родителей в разные медиумы. И именно графический роман оказался достаточно пластичным, чтобы вместить историю Бекдел — постоянно скачущую между разными временами, настроениями и эмоциональными состояниями героев. «Весёлый дом» — одновременно мемуары, роман-исповедь, роман воспитания, young adult и мета-роман. Всё вместе — одна из лучших историй о памяти и травме, глубоко личная, но при этом очень универсальная. Именно в этом сочетании качеств — причина такого успеха «Весёлого дома». Простыми нарративными и визуальными средствами роман рассказывает про интернализированную гомофобию – и про ментальные расстройства и развал семьи, к которым она может привести. До Бекдел об этом так не рассказывал никто.

«Стивен без отца, Блум без сына»

Ещё одно важное свойство «Весёлого дома» — погружённость в культурный контекст. Огромную роль в жизни отца и дочери играют книги — оба идут путём в первую очередь интеллектуального самопознания. Осознав свою ориентацию, Элисон обращается к литературе: прежде чем начать проживать какой-то опыт, она хочет его понять, и поэтому читает «Колодец одиночества» Рэдклифф Холл и «Дельту Венеры» Анаис Нин. Отец, выдумывая самого себя заново, погружается в интеллектуальный поиск, но его больше интересуют истории преодоления, перевоспитания, создания самого себя — например, роман «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Фицджеральда.

Последняя глава движется по сюжетным следам «Улисса» (главного памятника литературного модерна и жанра «потока сознания») и «Одиссеи» (самой известной в западной культуре истории о поиске своего пути и возвращении домой, на которой основан и «Улисс»). Но «Весёлый дом» — это не рассказ о воссоединении отца и ребёнка. Напротив — древний, как мир, нарратив даёт сбой. Общество и культура изменились слишком сильно, и положиться на них больше нельзя. Несмотря на то, что у отца и дочери был общий опыт, который мог бы вписаться в архетипичный сюжет и свести их вместе, этого не произошло. Общий опыт не объединил их, а только усугубил травму, с которой Элисон предстоит научиться жить. Они оказались на предельно разных полюсах: он не смог полюбить жизнь, которую выбрал, а она выбрала жизнь, которую смогла полюбить. В одной и той же ситуации они сделали диаметрально противоположные выборы, и эта необходимость полностью отринуть опыт отца и без его поддержки начать созидать собственную жизнь по новым правилам пугает Элисон.

В одном из интервью Бекдел рассказывала, что написание этого комикса принесло катарсис, но не в том смысле, в котором люди обычно это понимают. Этот комикс — итог большой работы над собой, многолетней терапии, новых отношений с семьей. Это результат, финишная черта, за которой прошлая травма перестаёт определять будущее: «Я помню, как вдохновилась, когда прочитала, что Вирджиния Вулф написала “На маяк”, чтобы перестать думать о своей матери. Я почувствовала то же самое после “Весёлого дома”. Отец преследовал меня — и теперь перестал. Я удалила его с жёсткого диска — он занимал всю мою оперативную память».

Потом — песня

Если графический роман — не самый очевидный жанр для истории о дисфункциональной семье, внутренней гомофобии и суициде, то бродвейская танцевально-музыкальная постановка кажется ещё менее подходящим медиумом. Но оказалось, что, как и в случае с «трагикомиксом», который позволил сделать историю и личной, и всеобъемлющей, мюзикл добавил в неё напряжение и эмоции, а также отметил важный культурный сдвиг — голоса, которые раньше были маргинальными, получили массовое признание.

Бродвейская сцена и истории о гомосексуальности всегда были тесно связаны, однако мюзикл по «Весёлому дому», вышедший в 2015 году, стал первым мюзиклом, где главной героиней была лесбиянка. И это не единственное «первенство» «Весёлого дома». Даже команда, которая готовила мюзикл, была уникальной: композиторка Джанин Тесори и авторка слов Лиза Крон стали первой полностью женской командой, получившей «Тони» за лучший оригинальный саундтрек. В своей речи на церемонии вручения Тесори подчеркнула важность видимых примеров успеха женщин: только когда она увидела, как Линда Твайн дирижирует оркестром в музыкальном ревю «Лина Хорн: Леди и её музыка» в 1991 году, она поняла, что женщина может построить карьеру в музыке.

Мюзикл более прямолинейно связывает опыт маленькой Элисон, которая только начинает осознавать свою гомосексуальность, с жизнью её «закрытого» отца. Он предпочитает не замечать её камин-аута и умирает, так и не успев его принять. Мюзикл показывает, что камин-аут — это не единоразовая акция, а процесс, который требует много сил и коммуникации от всех участников. В юности Элисон этого не произошло: она выросла в семье, где вопросы сексуальности и идентичности замалчивались, и мюзикл подчеркивает, насколько это нездоровая и опасная ситуация.

Кульминация мюзикла — песня Ring of Keys («Связка ключей»), которая может показаться традиционной любовной песней, но в контексте «Весёлого дома» оказывается гимном самоидентификации.

Её поёт двенадцатилетняя Элисон, которая впервые видит в кафе своего маленького городка лесбиянку (эта сцена есть в комиксе — правда, ей уделяется меньше разворота, и там Элисон всего «четыре или пять»). Это песня про маленькую девочку, которая впервые в жизни видит человека, с которым она может соотнестись, в котором может узнать себя, пусть даже папа заставляет её носить заколочки и рюшечки (как поймет уже взрослая Элисон, через неё он реализовывал собственное забитое стремление к женственности). Песня воспринимается эмоциональнее, потому что отражает момент невероятной внутренней хрупкости: сомнение, любопытство, страх, чувство вины, узнавание и, наконец, ощущение, что всё встало на свои места.

Это ощущение, которое переживали и могут разделить многие ЛГБТ-люди. Сама Бекдел назвала саундтрек к мюзиклу «большим подарком» — благодаря ему она «почувствовала себя увиденной». Именно поэтому мюзикл стал таким важным: он подарил ЛГБТ-зрителям редкую возможность узнать себя в культурном произведении, увидеть, как их мысли, чувства и опыт отражены в том, что сделано специально для них и про них.

Ещё одна интересная песня — Changing My Major, которую поет «Элисон из колледжа» после первой ночи с женщиной. До этого момента ориентация оставалась для неё сугубо интеллектуальным конструктом: она считала себя асексуальной, потому что мужчины её не интересовали, а с влечением к женщинам она пока не училась взаимодействовать. Это тоже песня про переоценку идентичности, но на этот раз именно сексуальной — самая искренняя, почти болезненно точная и, вероятно, единственная песня о первом лесбийском сексе. 

Мюзикл сосредоточился на эмоциональной составляющей камин-аута Элисон, но это не просто история о камин-ауте: это история о культурном и социальном прогрессе и о том, насколько изменилось отношение к идентичности всего за одну смену поколений. Элисон вырастает в другое время, чем её отец: он вынужден скрывать и стыдиться того, кто он есть — Элисон, напротив, может быть собой и проживать свою правду. Но зная, что то, что освободило её, разрушило её отца.

Екатерина Кудрявцева

Перепечатка данного текста возможна только с разрешения оргкомитета кинофестиваля «Бок о Бок»