14 августа 2017

Новые формы прайдов спустя полвека после Стоунволла

Со времен Стоунволльских бунтов 1969 года прайды ежегодно проходят во многих городах мира. Возникнув из стихийного протеста против агрессивных полицейских рейдов в нью-йоркском гей-клубе «Стоунволл инн», прайды постепенно превратились в многотысячные марши с участием ЛГБТ, их сторонников, крупных корпораций, звёзд и политиков. Но уже с конца 90-х годов концепт прайда подвергается критике, и начинается поиск альтернативы.

ЛГБТ-активист и журналист Дэн Сэвидж

В 1999 году в газете The Stranger выходит статья американского ЛГБТ-активиста и журналиста Дэна Сэвиджа, в которой он ставит ребром вопрос об актуальности прайда спустя 30 лет после Стоунволла. Сэвидж считает, что некогда радикальный бунт за равноправие ЛГБТ превратился в радужный карнавал, лишённый былого политического смысла. Уже на тот момент стали очевидны его коммерциализация и отсутствие политических целей. Сэвидж называет прайд противоядием, вылечившим сообщество от стыда, но настаивает, что от него пора отказаться, ибо любое противоядие при злоупотреблении может легко превратиться в яд. Хотя для молодых ЛГБТ участие в марше до сих пор является местом социализации и преодоления стыда, лёгкие коммерческие слоганы, например, Gay is Good («Гомосексуальность – это хорошо») создают иллюзию, что все ЛГБТ «хорошие», а само ЛГБТ-сообщество едино. Тем тяжелее осознание, что человек, весело махавший радужным флагом на прайде, может оказаться вором или насильником. Гордиться нужно не ориентацией, пишет Сэвидж, а тем, какой ты человек. ЛГБТ сами по себе не хорошие и не плохие, они просто есть.

Веганский радикальный квир-феминистский стыд

Годом ранее, в 1998 году бруклинские художники и активисты создали инициативу Gay Shame («ЛГБТ-стыд») как альтернативу Gay Pride («ЛГБТ-гордость»). Сторонники Gay Shame выступали против интеграции ЛГБТ-сообщества в гетеросексуальном обществе, против брачного равноправия и института брака вообще. Gay Shame возник из отвращения к потребительству, цензуре и гламурности прайдов, которые превратили уличный протест в прибыльный бизнес. Если в основе прайда лежала гордость вопреки навязываемому обществом стыду за то, что ты не такой, как все, то Gay Shame предложили «вернуть себе стыд». Они хотели поднимать темы, затрагивать образы, периоды истории и персоналии, которые было не принято вспоминать и обсуждать в сообществе, чтобы гетеросексуальное общество не отторгло ЛГБТ. К таким болезненным темам относятся, к примеру, повышенная алкоголизация сообщества, виктимность, насилие в однополых партнёрствах. Организации и сторонники Gay Shame позже появились в Сан-Франциско, Торонто, Лондоне и Стокгольме.

Поддержка бизнеса привела к тому, что организаторы прайдов стали осторожными в отношении радикальных действий и лозунгов, которые могли бы испугать крупный бизнес, либеральных политиков и звёзд. В итоге прайд перестал привлекать тех, кто не хотел идти с ними в одной колонне – анархистов, радикальных феминисток, авангардных художников и тех, кто просто не вписывался в любые рамки. Например, в Сан-Франциско Gay Shame действовал как радикальный коллектив прямого действия, проводивший акции протеста против войны в Ираке, выставки и концерты, собрания под названием «Радикальный веганский антиобщественный ЛГБТ-стыд», где активисты собирались на дискуссии с веганскими угощениями. Постеры Gay Shame из Сан-Франциско заслуживают отдельного внимания.

Берлин: долой нормативность!

Критика прайда в конце 90-х докатилась и до Европы. С 1998 года в Берлине начали проводить Кройцбергский прайд как живую и радикальную альтернативу Берлинскому. Некоторые берлинцы предпочитают небольшой марш, проходящий в берлинском районе Кройцберг, традиционному прайду, ставшему платформой для политических партий и корпораций. В 2016 году Берлинский прайд перенесли из-за чемпионата мира по футболу, и прайд в Кройцберге, состоявшийся на месяц раньше большого, посетили более 5000 человек.

Кройцбергский прайд в Берлине

Этот альтернативный марш привлекает участников своей инклюзивностью: здесь рады каждому и каждой, независимо от гендерной идентичности, цвета кожи, ориентации, массы тела, физических возможностей и размера кошелька. По словам организаторов, для марша выбирают маршрут, доступный для людей в инвалидных креслах. Инклюзивность проявляется и в лозунгах, например, одна из его участниц написала на плакате «ЛГБТК – это не только белые цисгендерные геи! Хватит вычёркивать нас». По словам Маши Балгановой, волонтёрки «Бок о Бока», участвовавшей в Кройцбергском прайде, это был «настоящий парад квиров, долой нормативность!» Не обошли вниманием и острую для Европы проблему миграции. Участники выходили на улицы с антивоенными лозунгами в поддержку беженцев и солидарности с ЛГБТ-беженцами, против исламофобии и ксенофобии.

Rainbow Sells (Радуга продаёт)

В 2016 году на прайд в Сан-Франциско вышла многотысячная колонна сотрудников корпорации Apple, которую возглавил глава компании, открытый гей Тим Кук. Участники этой колонны даже получили фирменные часы AppleWatch с радужным браслетом. Компания запустила в продажу серию радужных ремешков. На сайте компании указано, что доля от их продаж идёт в поддержку ЛГБТ-организаций, среди которых PFLAG (Родители и союзники_цы ЛГБТ), The Trevor Project (организация для молодых ЛГБТК, находящихся в кризисной ситуации) и ILGA (Международная ЛГБТ-ассоциация – одна из самых крупных ЛГБТ-организаций в мире. – Прим. ред.).

Некоторые критики прайда видят в этом проблему: корпорации и крупный бизнес присваивают ЛГБТ-идентичности и радужную символику, чтобы казаться ЛГБТ-френдли, повышая тем самым лояльность клиентов и увеличивая прибыль. Такая маркетинговая политика компаний получила название pinkwashing («розовая промывка мозгов». – Прим. ред.): корпорация позиционирует себя как ЛГБТ-френдли, но за пределами внимания остаются другие проблемы, например, эксплуатация работников в Китае, где находится производство Apple, или вредность продукции тех компаний, которые производят фаст-фуд, например, McDonald's. Получается, что ценность ЛГБТ-сообщества определяется его покупательской способностью и выгодой для компании. Иногда такая реклама действует против интересов самого сообщества.

Так, нью-йоркская блоггерша Mal Blum обратила внимание, что одна из водочных компаний превратила известный радикальный лозунг Out of the Closets and into the Streets («Из шкафов на улицы!») организации Queer Nation в коммерческий слоган Out of the Closets and into the Bars («Из шкафов в бары!») Заботятся ли алкогольные компании о сообществе, навязывая им свою продукцию, учитывая, что ЛГБТ-люди чаще склонны к депрессии, тревожности и, как следствие, к злоупотреблению алкоголем и наркотиками? Ответ очевиден. К слову, многотысячной толпе большого прайда Mal Blum предпочла небольшой сбор квиров на пляже Riis Beach.

Стоит отметить, что в самом Нью-Йорке помимо основного Нью-Йоркского марша (1,5 миллиона участников!) проводятся десятки местных прайдов, например, марши в районах Бруклин и Статен-Айленд, которые чаще обращаются к локальным темам, а также Dyke March (Лесби-марш), Trans Day of Action (День акций в поддержку трансгендерных людей) и множество других событий.

После Орландо

Прайды и отношение к ним меняются под влиянием разных событий. Законы о брачном равноправии в Западной Европе, США и некоторых странах Южной Америки вызвали, казалось бы, волну энтузиазма. Интернет облетела фотография полицейского, сделавшего предложение своему партнёру во время прайда в Лондоне. Но, получив возможность заключать брак, ЛГБТ, в отсутствие актуальной политической повестки, оказались в тупике. Их уравняли в правах с гетеросексуальными парами, а организаторы прайдов не предлагали других политических ориентиров. В то же время ЛГБТ, для которых существовали более важные проблемы, чем брак и семья, составленные по образцу гетеросексуальной нормы, искали альтернативу традиционным маршам.

В июне 2016 года 49 человек были убиты и более 50 человек ранены в гей-клубе Pulse в американском городе Орландо. Это страшное событие повлекло за собой решение организаторов прайда в Сан-Франциско о повышенных мерах безопасности и привлечении большего числа полицейских для охраны мероприятия. Впервые за его 46-летнюю историю участники проходили через несколько этапов проверки безопасности. Эти меры вызвали недовольство других важных участников – сторонников движения Black Lives Matters, выступающих против полицейского насилия в отношении афроамериканского населения. Присутствие полицейских, по их мнению, подвергло бы многих участников марша необоснованным проверкам и досмотрам, повышая уязвимость последних. По иронии, темой марша стал лозунг «За расовую и экономическую справедливость!» На марше спикеры должны были представлять социально незащищённые группы. В Новом Орлеане молодёжная ЛГБТ-организация BreakOUT! («Прорыв!») также отказалась от участия в марше после решения организаторов привлечь большее число полицейских.

Ведь именно полицейские рейды в гей-клубах и стычки с полицией стали причиной Стоунволльских бунтов 1969 года. Кройцбергский прайд был основан группой левых ЛГБТ, которых полиция выгнала с Берлинского прайда в 1997 году. Возможно, в будущем возникнут новые конфликты по поводу привлечения усиленного наряда полицейских. Очевидно, что безопасность и безопасные пространства не являются универсальным понятием. Проверки документов или досмотр личных вещей могут казаться нормой для одних, но вызвать тревогу у других, например, мигрантов и трансгендерных людей. По этим и другим причинам многие ЛГБТ-люди отказываются от участия в «больших» прайдах и создают альтернативные события. Одновременно с этим в некоторых странах, например, в Швеции, ЛГБТ-полицейские выступают на марше собственной колонной, представляя полицию как инклюзивный и открытый для ЛГБТ институт. ЛГБТ-движение в западных странах таким образом предлагает различные варианты решения этой проблемы.

Прайду – быть!

В Балтийских странах, странах Центральной и Восточной Европы, где ЛГБТ-движение развивается в сложных условиях, проведение прайда – уже само по себе радикальное действие.

За примером далеко ходить не надо: Киевский прайд в 2017 году привлёк 2500 участников, которых охраняли 5500 полицейских. Несколько сотен противников марша были подвергнуты тщательной проверке, у них были конфискованы канистры с бензином, яйца, зелёнка. Усиленные меры безопасности обоснованы: на участников прайда в Киеве часто нападали. В 2016 году противники прайда собрали 10 тысяч подписей и направили их мэру города с требованием запретить проведение марша. Тем не менее, в 2016 и 2017 году Киевский прайд состоялся и собрал несколько тысяч участников.

Будущее за альтернативой?

Независимо от формы, появление альтернативных прайдов говорит о том, что ЛГБТдвижение развивается и решает насущные проблемы разных групп. Альтернативные прайды часто высвечивают те проблемы, которые замалчиваются большим весёлым прайдом, и приглашают к рефлексии и диалогу. Организаторы альтернативных событий уделяют особое внимание инклюзивности, давая возможность тем, кто не вписывается в большой прайд, чувствовать себя комфортно и участвовать в ЛГБТ-движении.

Есть и более частные причины того, почему люди выбирают альтернативные события: это боязнь большого скопления людей или ощущение, что многотысячный марш не представляет конкретного человека и его/её идентичность. Альтернативным прайдом кроме марша, становятся квир-вечеринки, акции протеста, благотворительные акции и другие события, где ЛГБТ могут говорить о себе открыто и заявлять о своих правах. Ведь главное – не форма, а содержание.

Наташа Ким, организаторка кинофестиваля «Бок о Бок»